Азооспермия – фрагмент романа Страна теней

В памяти сохраняется всё, даже если кажется, что прошлое погрузилось в небытие. Семен даже смог вспомнить, в каком году это было. Тысяча девятьсот девяносто пятый год. Советская система здравоохранения, еще не испохабленная дорвавшимися до власти реформаторами, работала исправно и качественно. Тогда он – молодой врач с небольшим опытом – трудился в крупной многопрофильной больнице, где существовала ротация кадров. В частности, для акушерства и гинекологии это означало, что каждый врач работал попеременно в разных подразделениях – полгода в родовом зале, полгода в гинекологии, и полгода в женской консультации. Благодаря этому, любой специалист досконально знал все этапы диагностического и лечебного процесса, начиная от первого визита пациентки к врачу и заканчивая послеоперационным периодом в палате интенсивной терапии.

Через несколько лет эта замечательная система развалится под напором некомпетентных в медицине менеджеров, которые встанут у руля власти, но в то благословенное время всё казалось незыблемым, разумным и логичным. Семен уже пятый месяц работал в женской консультации и с нетерпением ждал, когда эта ежедневная рутина закончится. Хотелось делать что-то важное и значимое, например, принимать роды или оперировать сложных больных.

Она пришла на прием, записавшись на последнее время. Худенькая девушка с наивностью в глазах и желанием родить ребенка. Екатерина Максюта. Двадцать два года. Она недавно окончила университет, устроилась на работу и целый год была замужем.

– Понимаете, доктор, – сказала она, – мы живем вместе год, а у меня не было беременности. Я читала, что если в течение года жить регулярно половой жизнью и беременность не возникает, то это уже диагноз – бесплодие.

Последнее слово она произнесла с ужасом. Семен увидел в глазах девушки, что диагноз она себе уже поставила, приготовилась к худшему и, главное, она считает именно себя виноватой в том, что у них с мужем ничего не получается.

Спокойным неторопливым голосом он начал спрашивать пациентку о том, с какой регулярностью ходят месячные, не сбивался ли менструальный цикл, какова регулярность половой жизни и делала ли она какие-нибудь обследования. Выяснив всё, что нужно, и осмотрев пациентку, Семен написал в амбулаторной карте диагноз, который ничем не отличался от диагноза пациентки.

– Будем обследоваться и лечиться, – сказал он жизнерадостным тоном, и, заметив, что пациентка не разделяет его оптимизма, добавил, – причем, желательно делать это вдвоем, то есть, вашего мужа тоже надо обследовать.

– Зачем? – она задала вопрос с таким неподдельным изумлением, что Семен даже не сразу нашелся, что ответить.

– Ну, вообще-то, он тоже участвует в процессе зачатия новой жизни. Поэтому для начала ему надо сделать анализ спермы.

– У него всё хорошо. Я же вижу.

– Что вы видите?

– Ну, это, – девушка, не зная, как выразить словами, изобразила согнутой в локте правой рукой то, что она считала хорошей эрекцией у своего мужа, и тут же стремительно покраснела. Став за секунду пунцовой, она не знала, куда спрятать взгляд и отвела глаза в сторону.

– А с чего вы решили, что наличие эрекции говорит о наличии активных и здоровых сперматозоидов? Азооспермия никак не влияет на сексуальную функцию мужчины.

Екатерина Максюта похлопала глазами, подумала пару минут, нормальный цвет вернулся на кожу лица, и она, наконец-то, ответила:

– Ну, я так думала.

– А я вам говорю, что сначала надо сделать спермограмму. Прекрасно, если у вашего мужа будет достаточное количество здоровых спермиев. Убедившись в этом, мы с вами сможем полностью заняться вашим репродуктивным здоровьем.

Семен говорил спокойным тоном, не повышая голос и не выделяя отдельные слова. Даже имея его небольшой опыт врачевания, он знал, что в большинстве случаев в общении с пациентами нужно быть хорошим психологом, и использовать методы психологического воздействия на исходно больное сознание человека, пришедшего на прием к врачу. В частности, он в разговоре с пациенткой ни разу не произнес слово «бесплодие», потому что знал – озвученное врачом, оно еще больше укрепится в сознании пациентки.

Записав Екатерину Максюту на ультразвуковое обследование, и выдав бланки анализов, он назначил следующую явку и отпустил её.

Через полторы недели она снова пришла на прием. Судя по результатам гормонального и ультразвукового обследования, анатомически и функционально она была достаточно здорова, чтобы иметь детей. Семен сказал ей об этом, и спросил, сделал ли муж спермограмму.

– Нет.

Девушка опустила глаза и добавила:

– Я не знала, как ему об этом сказать.

Семен вздохнул. Он уже сталкивался с подобной ситуацией. Если у женщины не получалось родить ребенка, то считалось, что именно она в этом виновата. И в первую очередь, это убеждение поддерживали сами женщины.

– Он хочет, чтобы у вас был ребенок?

– Да.

– Приведите его ко мне. Я с ним поговорю.

– И что мне ему сказать?

Семен задумчиво посмотрел на робкое выражение лица пациентки. Подумал и произнес обтекаемую фразу:

– Скажите, что врач, который вас обследует и лечит, хочет видеть будущего отца вашего ребенка.

Еще через неделю они появились вдвоем. Екатерина и Олег Максюта. Семен посмотрел на сладкую парочку, возникшую в дверном проеме его кабинета, и сказал:

– Проходите.

Глядя на мужчину, он сразу заметил, что тот уверен в себе, ощущает свою яркую брутальность, и несет её с гордостью самца – доминирующего вожака в стаде, пусть даже ширина его плеч была очень далека от идеала. Уверенные движения и широкие размашистые жесты руками. Твердое рукопожатие и прищуренный взгляд. Он казался таким непробиваемым и уверенным в себе, что Семен не сразу начал говорить те слова, которые должен был сказать.

– Рад, что вы нашли время прийти сюда.

– Знаешь, док, я люблю мою девочку, и ради неё сверну горы.

Улыбка на лице и тон уверенного в себе человека. Снисходительность во взгляде и раскованная поза, откинувшись на спинку стула, нога на ногу и правая рука на плечах жены. Панибратское обращение и внезапно появившаяся странность во взгляде. Семен не сразу понял, в чем причина.

– В том случае, когда у замужней пары не получается родить ребенка, мы всегда обследуем обоих. Вы же понимаете, что для зачатия одинаково важны и яйцеклетка, и сперматозоид. Поэтом я вас и позвал. Мне нужно исключить мужской фактор в диагностике бесплодия, и для этого вам нужно сдать на анализ вашу сперму.

– Э, док, что за глупости?! Какой анализ?

Олег убрал руку с плеча Екатерины и придвинулся ближе к Семену. Снизив голос до интимного шепота, он сказал:

– Мы с Большим Братом абсолютно здоровы. Я уверен в этом. Уж не буду рассказывать, на чем основана моя уверенность, тут уж, док, тебе придется поверить мне на слово.

Семен в той же тональности произнес:

– Вот и докажи это.

И протянул мужчине пластиковый контейнер.

– Медсестра отведет вас в отдельную комнату, – продолжил он своим обычным голосом, – где вы сможете собрать сперму на анализ.

Олег Максюта замер, глядя на пластиковый стаканчик с крышкой, и, от неожиданности не найдя ни одной причины для отказа, взял контейнер.

И пошел за медсестрой.

Они снова пришли через три дня. И теперь мужчина уже не выглядел так уверенно, как совсем недавно. И Семен вдруг понял, что он знал. Всё это время он знал о своих проблемах.

– Азооспермия, – спокойно сказал Семен, передвинув бланк анализа по столу ближе к пациентам.

Олег Максюта склонился над листом бумаги. Пожевал губами и спросил:

– Что это за зоо такое?

Екатерина, имеющая высшее университетское образование, сразу же поняла, что означает слово, и удивленно спросила:

– Я так понимаю, что нет живых сперматозоидов?

– Азооспермия – это нет никаких сперматозоидов.

– Доктор, – в голосе у Олега уже не было ни снисходительных, ни уверено-покровительственных ноток, – как же это может быть?! У меня же стоит! И еще как стоит!

– Наличие эрекции совсем не определяет наличие сперматозоидов в эякуляте.

Семен сказал фразу, и понял, что Олег ничего не понял. Зато Екатерина задала правильный вопрос:

– И что же нам делать? Мы хотим ребенка.

– Искусственная инсеминация спермой донора.

Заметив по взгляду Олега, что он снова толком ничего не понял, Семен уточнил:

– Есть банк донорской спермы. Там вам подберут донора, от сперматозоидов которого возникнет беременность, и вы родите здорового ребенка.

– Но ведь это…

Семен, не дав девушке закончить, перебил её:

– А вот над этим вы подумаете, и придете, когда решите, что вам делать дальше. Вы – семья, вам вдвоем и решать.

На следующий день Екатерина Максюта снова появилась на пороге его кабинета. Взяла направление в Городской Лечебно-Диагностический Центр, где лечили женщин с  бесплодием и невынашиванием беременности. И исчезла из жизни Семена.

О дальнейшей судьбе этой пары Семен ничего не знал, так как в следующем месяце перешел работать сначала в акушерский стационар, а потом –  в гинекологию. Здесь его и застигла реформа здравоохранения. Привычная система рухнула, и, оставшись на развалинах советского здравоохранения, он еще долго наблюдал, как агонирует бесплатная медицина.

Впрочем, как оказалось, убить медицину невозможно.

Но в светлых и просторных хоромах коммерческой медицины он так и не нашел себе место.