Йонапот

– Я никогда не мешаю людям сходить с ума, – сказал Глеб Петрович. Он добродушно улыбался, округлой фигурой в белом халате выражая облаковидную неторопливость и размеренность давно практикующего психотерапевта,  – а ты, Михал Андреич, думал, что я буду тебя отговаривать? Дескать, зачем тебе эта головная боль, суета и всё такое?

– Нет, я просто подумал, что глупо в моем возрасте писать фантастику, – сказал собеседник. Он суетливо поправил очки и продолжил, – мне впору мемуары кропать. А я, как мальчишка, размышляю о других планетах и галактиках, о космолетах и бластерах. Смешно, ей-богу! И вообще, я всю жизнь занимаюсь врачеванием, а тут вдруг на сороковом году жизни решил писательством заняться.

Они шли по центральной аллее психоневрологического диспансера – тень  от раскидистых лип, прохладный ветерок, тишина и спокойствие. По обе стороны одноэтажные здания отделений, взирающие на них зарешеченными окнами. Чистые асфальтовые дорожки. Белые бордюры. Желто-зеленые кусты акации.

– Мой друг, ты способен мечтать, – Глеб Петрович остановился и поднял указующий перст, акцентируя внимание доктора на последнем слове, – и это хорошо. Иногда надо что-то попытаться изменить в своей жизни, выйти из замкнутого круга «дом-работа». Но, главное, сделать это так, чтобы далеко не уйти, а то порой полет фантазии может унести человека очень далеко от реальности. У меня в отделении лежит один такой писатель. В прошлом врач-гинеколог, классный специалист, светлая голова, золотые руки. Имел хобби – писал рассказы и романы, фантастику и прозу, выкладывал свои творения в Интернет, а потом вдруг раз, и осознал себя Очень Известным и Очень Великим Писателем. Дебют шизофрении. Сейчас на сто процентов уверен в том, что он Ричард Бахман.

– А кто это?

– Какой-то американский писатель, ну, да это не важно. Вот ты и поговори с ним. Очень разумно рассуждает, особенно о писательстве. Ты ему прямо так и скажи – хочу книгу написать, дескать, подскажи как. И он тебе такую песню споет, – хохотнул Глеб Петрович, хлопнув в ладони, – хоть прямо сразу бери перо в руку и строчи многотомное собрание сочинений.

– Любопытно.

Они свернули направо и направились к одному из зданий. Поднявшись по небольшой лестнице, Глеб Петрович, открыл дверь быстрым поворотом ключа и, пропуская вперед коллегу, сказал:

– Пойдем ко мне.

Затем, увидев санитара, негромко распорядился:

– Василий, пожалуйста, приведи ко мне больного Королева.

Михаил Андреевич, войдя в кабинет, сказал:

– Кстати, я тебе сувенир из Будапешта привез.

Он достал из кармана зеленого деревянного лягушонка на проволочной пружинке и повесил его на ручку окна. Игрушка привычно закачалась вверх-вниз.

– Забавно, – улыбнулся Глеб Петрович, – ну, и как, стоит Будапешт? Я был там, дай Бог памяти, лет пятнадцать назад.

– Стоит, – кивнул Михаил Андреевич.

– Глеб Петрович, можно? – услышали они низкий голос санитара.

– Да, Василий, можно.

Высокий худой мужчина в круглых очечках медленно и нерешительно вошел в кабинет. Он суетливо потирал руки, смотрел вниз и переминался с ноги на ногу.

– Давай, Бахман, проходи, – сказал Глеб Петрович, и, обернувшись к доктору, добавил, – ну, ладно, Михал Андреич, я пошел, а ты общайся.

Михаил Андреевич кивнул, и, когда закрылась дверь, сказал, обратившись к пациенту:

– Садитесь за стол, коллега.

– Вы тоже пишите?- спросил мужчина.

Доктор на мгновение смешался, а затем, еле заметно улыбнувшись, ответил:

– Собственно, об этом я и хотел поговорить. Хочу книгу написать. Фантастический роман. Меня зовут Михаил Андреевич, а вас, насколько я знаю, Ричард Бахман. Пожалуйста, садитесь.

Бахман поднял глаза и пристально посмотрел на нового для него человека в белом халате. Затем, заметив качающегося лягушонка, застыл на секунду, а потом быстро подошел к столу и сел, спрятав руки под столом и опустив голову.

– Зачем вам это?

– Ну, во-первых, мне интересно создать новый мир, пусть даже в моем воображении, во-вторых, используя фантастические допущения можно в иносказательной форме донести нечто до современных людей, нечто важное, что волнует лично меня…

– Понятно, – прервал его Бахман, – я расскажу вам, как писать книги, но с одним условием. Подарите мне эту деревянную лягушку, – сказал Ричард, подняв голову и показав рукой на окно.

– Зачем она вам? – удивился Михаил Андреевич, но заметив, что больной сразу же опустил голову, закрывшись в своей раковине, как моллюск, снял лягушонка с ручки, и протянул его Ричарду. – Вот, пожалуйста, возьмите.

Бахман обеими руками аккуратно взял игрушку и спрятал под стол. И сразу же заговорил ровным однообразным голосом:

– Есть несколько обязательных правил, которые надо неукоснительно выполнять, чтобы написать роман. Первое – мотивация. Вам надо понять, зачем вы собираетесь писать? И не надо обманывать себя. Основная мотивация любого писателя – тщеславие. Желание выделиться из серой человеческой массы. Желание доказать всем, что я лучший. Осознать свою значимость и неординарность. Всё остальное вторично – желание заработать деньги, получать удовольствие от процесса, сказать что-то важное людям и так далее. Второе – идея. До того, как вы напишите первую фразу, вы должны знать, о чем вообще собираетесь писать. Фантастический роман – это нечто расплывчатое, и ни в коем случае не может быть идеей. Третье – пишите о том, что хорошо знаете. Читатель не простит вам ошибок в описании героев или пространства. Если вы врач, то пишите роман о медицине. Четвертое – название романа. Короткое, емкое название, которое сразу же должно заинтересовать читателя. Представьте себе книжный магазин, полки которого забиты до самого потолка, и читателя, который взглядом пробегает по обложкам книг. Надо сделать так, чтобы он заинтересовался названием вашей книги и снял с полки. Пятое – первая страница. Здесь тоже самое – читатель открыл книгу и посмотрел на первый абзац. Если ему не понравилось начало, можете быть уверены, он поставит книгу на место. Шестое – пишите каждый день. Установите себе норму, например, одна страница текста, и обязательно её выполняйте, даже если понимаете, что пишите дрянь. И седьмое – дописав роман, спрячьте его на месяц, а затем перечитайте  и исправьте все ляпы и ошибки. И только после этого дайте почитать тому человеку, мнению которого доверяете.

 

Ричард вошел в палату и задумчиво посмотрел на человека, лежащего на кровати в позе эмбриона. От окна встал с койки еще один сосед по палате – коротко подстриженный упитанный мужчина.

– Слушай, Рич, а не написать ли нам бестселлер в соавторстве?! Представь обложку книги, – он взмахнул руками, очертив в воздухе прямоугольное пространство, – вверху на черном фоне красными буквами “Сергей Лукьяненко и Ричард Бахман представляют…”, а в центре большими обтекающими кровью буквами “Заснувший дозор”. Твой талант нагнетать ужас и мой фантастический мир. Это будет бестселлер всех времен и народов!

Ричард вздохнул и сказал:

– Серж, я же тебе говорил, что не пишу в соавторстве.

Он подошел к окну и повесил на ручку деревянного лягушонка.

– Что это?

– Не что, а кто. Это – Йонапот. У каждого великого писателя есть Йонапот.

Сергей подошел ближе и посмотрел на покачивающуюся вверх-вниз фигурку.

– Ты имеешь в виду, что у каждого писателя есть Муза?

– Муза – это для графоманов, а Йонапот – это только для Великих. Для тех, кто останется в веках, чьи книги будут читать во все времена.

– Точно?! А где ты взял этого Йо …, как его там?

– Йонапот. Доктор отдал.

-Да, кстати, что Глеб Петрович хотел, зачем звал? – спросил Сергей, неохотно отведя взгляд от покачивающегося лягушонка.

Ричард улыбнулся.

– Привел своего знакомого доктора, который решил написать фантастический роман.

– Надеюсь, ты объяснил этому графоману, что писательство – это тяжкий труд, что далеко не каждому это дано, что пейсарчуков развелось, как крыс, а писателей единицы.

– Нет. Еще Чехов говорил, что не следует мешать людям сходить с ума. К тому же, он мне отдал Йонапота, а так может поступить только тупорылый  и неисправимый графоман. Поэтому пусть пишет. Неутомимо, много и безрезультатно. Бумага всё стерпит.

Ричард, по-прежнему глядя на деревянного лягушонка, сел на свою койку и, счастливо улыбнувшись, мечтательно добавил:

– Теперь, когда у меня есть Йонапот, я напишу такое…